ПОЭТИЧЕСКИЕ ЛОСКУТКИ

ЖИВЫЕ КАРТИНКИ

Con duende!.. *
(Танцовщица фламенко)

Одна. Отстраненно.
Слегка под хмельком.
Войти б ей в зеленом,
Она - в голубом.

Едва на пороге,
А вся уже здесь.
И свежесть (о, боги!):
Коктейльная смесь!

Не видя ни света,
Ни тьмы на пути,
Внесла свое лето,
Что "после шести".

Раскрыла объятья.
Сдержала накал.
Следов ее платья
Коснулся бокал.

Расправила крылья.
Влетела в огонь.
И кружит Севилья,
И гнется ладонь!

Стук сердца забьется
О край каблуков,
Со стоном коснется
До жгучих подков.

Взлетает шелками
Каскад кружевной.
Поймает глазами.
Отпустит спиной.

Связаться и слиться
Всем жестам в одном.
Ей в красном родиться б!
Она ж - в голубом.

Как будто, две жизни:
То профиль, то фас,
Где локон капризный
Касается глаз.

На тайные знаки
В щелчках кастаньет
Расчертит пространство
Ее силуэт!..

2000 г., весна

_____________________
* Con duende - Вместе с бесом (исп.): традиционное выражение, определяющее эмоциональную подоплеку танца.

***

ГИМН НЕГОДЯЕВ
(песня)

Нас до "вышки" довела, до эшафота
Наша экспансивная судьба,
Палачу досталась грязная работа:
Превращенье в труп господнего раба,

Только он не ведает, бедняга,
Что свою копеечку проспал,
Что от злобы корчилась бумага,
Когда нам огонь ее читал!..

Поджигатели мы и конкистадоры,
Жизнь мы прожигаем, не любя,
Мы бандиты, мы насильники и воры,
Любим с детства, предпочтительно, себя,

И, звеня карманными деньгами,
Мы идем по жизни налегке,
Флаг "Веселый Роджер" вместе с нами
Вьется на попутном ветерке.

Нам без совести, без веры и без чести
Легче в черно-белом свете жить,
Всем законам нам закон - одной лишь мести -
Велит шкурой и деньгами дорожить,

Кто - в поход за веру в государя,
В Господа, в отечество, в любовь,
Мы же, заклейменные как твари,
Жаждем проливать чужую кровь!

Но, насилия, разврата пионеры,
Знаем, что расплата ждет в свой срок,
Нет обратного пути для флибустьера,
Мстит ему сполна бесстрастный рок,

Целый век судьба его дурачит,
Пряча только кукиш за спиной,
По нему давно веревка плачет
В долг эквивалентною ценой!

В старом Портленде готовят по фигуре
Крепкие дубовые гробы,
И, давно не доверяя пуле-дуре,
Из земли торчат высокие столбы,

Только мы ведь шторма ждать не станем
И заляжем где-нибудь на дно,
А когда погоды ждать устанем, -
Не возьмут живыми все равно!!

14. 06. 1995 г.

***

ДЕТСКАЯ ПЛОЩАДКА

Я просыпаюсь в воскресенье
Под вопли шумной детворы:
Какое ж нужно тут терпенье,
Чтоб не сдуреть от их игры!
Вчера с работы еле-еле
Пришла с распухшей головой,
А поутру: скрипят качели,
И слышен детский визг и вой!
...Когда-то тихим и спокойным
Был наш унылый серый двор,
Казался чинным и пристойным,
Ну, как мертвец(!), до этих пор,
Пока гроза однажды ночью
Заборчик старый не сожгла,
Заставив нас расчистить срочно
И оттереть все добела.
На этом месте и решили
Устроить рай для детворы,
"Скроив" неладно, крепко "сшили",
И - все готово для игры.

Вот, запыхавшись, юный "летчик"
"Мотором" грозно тарахтит,
"Таксист" включил на вафли счетчик,
Истошно в свой рожок дудит.
Девчушка брата кормит, силясь,
Своим песочным "куличом",
Кругами ребятня носилась,
Галдя надрывно, за мячом,
А "доктор" обстучал коленки
У половины малышей,
И что-то лупит прямо в стенку
Над самой головой моей!!

2002/2003 гг..



"АРБАТСКИЕ ШАГИ"

I
Заблужусь в арбатских переулках,
Потеряюсь в ветхой их тиши,
Вот уже походкою не гулкой
Ночь за мной на цыпочках спешит,

И, роняя запахи сирени,
Шепчет мне таинственную грусть,
Как живые, вырастают тени,
Лишь песчинок под ногами хруст...

II
...А синий бархат майских глаз
В меня, как в зеркало, вглядится
И угадает в тот же час
Зачем мне до сих пор не спится.

III
Дух подворотен и аллей
Хранит следы шпаны арбатской,
Его вселенная сильней
Сжимается в могиле братской

Из полустершихся имен
И лиц, уже полузабытых,
И новой поступью времен
Арбат почти перевоспитан:

Уж перекрашены дома
И переложены подмостки
Его глубокого ума
Извилин, улицы-отростки.

Бездушье "новых" под себя
Арбата старину подстроит
И, пошлым ценником грубя,
Красу "удвоит" и "утроит".

Ну для чего такая блажь:
Хранить поблекшие "иконки"?
Уж лучше сразу режь и мажь
И модной обшивай вагонкой!

Музейный антиквариат
Зановоделаем и смело,
Седой дряхлеющий Арбат
Отправим в дом для престарелых!..

IV
Из проходных своих дворов
На волю выпустив поэтов
Он, как бывалый прицелов,
В силки заманивает лето.

Здесь средоточие времен,
Здесь сконцентрирована память,
И - многоточие имен,
Чтоб недосказанностью ранить...


13. 05. 2002,
(последние 2 строки - 19. 08. 2002)

***

САГА О ЦАРИЦЫНО

Пролог
(как бы надпись на руинном обломке стены)

...Среди забытых Богом стен
Так человек и не прижился,
Но, воскресив могильный тлен,
В них дух Истории вселился...


*
Холодный май. Сирень цветет,
Раскрылись лепестки.
И соловей уже поет,
Слышны его свистки

В далеких зарослях, у стен,
Им не один уж век,
Но их удел - бессмертный тлен, -
В них не жил человек;

Их не касалася рука
Холодных знатных дам,
Без крыш стоят они века,
Живут лишь тени там,

Где мог бы жить роскошный двор,
Где слышался бы смех,
И где тяжелый бы запор
Всех запирал от всех!..

Но... чшш!.. Я слышу голоса.
И стук, и скрип колес.
Блестят брильянты в волосах,
В руках - букеты роз:

Ах, герцогиня с дочерьми!
Все - в легких кружевах.
Лакеи скрипнули дверьми.
Небрежный тон в словах

Сквозит, но сдержанность манер
Обманчивой игрой
У них считалась - век химер(!) -
Зажжется взор порой!

А иногда, он и сжигал
Лукавством: “No, mon cher!..”,
Но чудной дерзостью пленял
“Галантный” кавалер...

А может, мыши здесь шуршат
В обломках вековых?
В воображеньи, наугад,
Рисунок лиц живых

Встает и воскрешает всех
Почивших мертвецов:
Их горечь, радость их утех
В снах каменных дворцов,

Которым не дал человек
Предназначенья их,
И ждут они из века в век,
Ждут мертвые живых!..

Когда бы резвое дитя
Смеялось на бегу,
За ним - папа его, кряхтя,
Согнувшися в дугу,

Поймать не может малыша,
Как будто бы всерьез,
Упал на траву, чуть дыша,
Хохочут все до слез!..

Иль нянька в тишине ночной,
Качая колыбель,
Поет, зевая: “...Ма-альчик мой!..”
“А я бы лучше спел!..” , -

Вздыхает юноша-поэт
И бродит среди лип,
Блеснет в окне последний свет,
Там - половицы скрип

И тихий голос позовет,
Как ветра сладкий вздох
В цветеньи липовом. Как мед,
Полночный влажный мох!..

Но... полно, полно! Все - обман!
Мечты забытых стен,
Холодный призрачный туман,
На миг оживший тлен.

Здесь лишь потоки лунных слез
Сочатся меж ветвей,
И дивным голосом, всерьез,
Рыдает соловей!..
23. 05. 1999 г.